Немолодая женщина вышла из автобуса и не спеша зашагала по пыльной дороге. Собралась она навестить отчий дом, а где-то около сердца сгущается что-то беспокоящее, щемящее. Когда дошла до небольшой рощицы, из груди ее исторгся невольный вздох. Сюда она когда-то бегала за орехами. Нет-нет и сейчас, осенью, она обязательно погружается в рощицу и находит орешки, несмотря на то, что орешник значительно поредел. За рощицей простирается чистое поле, рукой подать и до родной деревни. Чуть погодя глаза ее отыскали знакомую печную трубу. Еще недавно эта труба деловито выпускала дым. Два года. Два года нет матери, домик опустел, иссякла и та сила, которая неодолимо влекла ее сюда. Дом пуст, женщине кажется, что опустела и ее душа. Понимает, что все смертны, смертна и ее мама, должна же была она когда-то покинуть этот свет. Однако ум не в ладу с сердцем, душа не может мириться с тяжелой утратой, не хочет забыть того, как тепло мать встречала ее, одну дочь среди нескольких сыновей. В тягчайшие моменты жизни, когда в душе нестерпимо саднило, разговор с матерью успокаивал ее, присутствие матери поддерживало. И сейчас, войдя в деревню, ей почудилось, что отлегает от сердца. Вот и маленькая калитка. Палка, привязанная к щеколде и означающая отсутствие хозяев дома, подействовала на нее отрезвляюще. Замок, висящий на двери сеней, окончательно привел в себя. Взяла себя в руки, открыла замок, прошла сени и оказалась в опустевшем холодном доме. Со стены с чуть пожелтевшей фотографии на нее смотрела мать. “Приехала, доченька”, - сказали ее глаза. “Приехала, мама”, - неожиданно для себя громко произнесла женщина и прошла вперед, села на табуретку. Погрузилась в былое, вспомнила о том, как матери пришлось оставить свой дом и переселиться в этот домик. За думами и не заметила, как вошла соседка - жена безвременно умершего младшего брата. Лишь слова “это ты приехала” заставили ее обернуться. - Приехала, хотя и нет матери, по деревне затосковала, сегодня же уеду, - ответила женщина, усилием воли выдернув себя из клубка воспоминаний. - К чему такая спешка, ведь малых детей нет, переночуй, завтра утром уедешь, - попыталась уговорить ее сноха. - Так-то так, однако пообещала домашним вернуться сегодня же, волноваться будут. Прополю морковную грядку и выйду на последний автобус, - печально сказала женщина. Сноха, сославшись на то, что спешит на работу, вскоре, попрощавшись, ушла. Женщина переоделась, вышла в огород и за работой снова попала в тенета воспоминаний. Мать в последнее время выходила в огород, лишь опираясь на два посоха, в меру сил старалась помочь дочери. Когда немного осталось до конца грядки, посмотрела на часы: настала пора идти. Зашла в дом, переоделась и тронулась в обратный путь. Поднявшись в гору, обернулась, окинула взглядом деревню. Показалось, что это не дровяной сарай выступает из-за дома, а мать, как и в прежние годы, стоит в том месте и смотрит, пока дочь не скроется вдали. И тут же снова потекли слезы... Трудно осознать, жить с тем, что больше никогда мать тебя не встретит, не проводит, пожелав счастливого пути. Все же почудилось, что пребывание в родной деревне вдохнуло в нее силы, будто мать проводила ее по обыкновению со словами: “Когда еще приедешь?”