В 17-м и в первой половине 18 века воеводами уездного города Цивильска служили московские дворяне-стольники. В истории города известны имена двух воевод, которые оставили заметный след в его жизни. Это Т.С. Пушкин (1618) - прямой предок великого русского поэта А.С. Пушкина, и Афанасий Федорович

Соймонов (1673), дед незаурядного государственного деятеля, гидрографа Федора Ивановича Соймонова, в честь которого на карте Охотского моря в 1805 году появился мыс Федора Соймонова. Такое название ему дал знаменитый мореплаватель Крузенштерн. В 2012 году исполняется 320 лет со дня рождения этого замечательного человека, родившегося в 1692 году в дворянской семье в Москве. Федор Соймонов прожил 88 лет и скончался в 1780 году, оставив яркий след в российской истории.

Род дворян Соймоновых берет свое начало с земли московской. В г. Серпухове они являлись городовыми дворянами. Федор, внук Серпуховского дворянина, Цивильского воеводы Афанасия Федоровича Соймонова, в 16 лет, в 1708 году поступил «добровольно хотящим» в Московскую Навигатскую школу и окончил ее необычно быстро. Во время учебы в школе Федор проявил незаурядные способности по всем предметам, являясь одним из лучших воспитанников учебного заведения. После его окончания молодой человек проходил многолетнюю морскую практику за границей. Бывало, что недоедал, ходил в рваных башмаках и скверном кафтане. В отличие от своих друзей-практикантов не стеснялся черной работы на «низких» должностях, сам нанимался на суда. Научился вязать морские узлы, владеть рубанком и пилой. Федор познал все матросские премудрости, считая, что «весьма прилично офицеру, зная всякую работу, приказывать и указывать, нежели не зная, что делают, одним смотрителем быть». За эти годы Федор «весьма искусно» изучил голландский, немецкий языки, латынь и приглядывался к тому, в каких странах как народ живет.

После окончания практики в начале 1716 года в присутствии основателя флота российского Петра I Федор отлично сдал экзамены на мичмана. Восхищенный знаниями молодого офицера, государь повелел его зачислить на свой любимый корабль «Ингерманланд», где сам был вице-адмиралом. Три года плавал мичман Соймонов по Балтийскому морю, а затем за отличную службу был повышен в звании и послан в Каспийскую экспедицию (1719-1722 гг. и 1724-1727 гг.).

Хвалынскому морю он отдал 8 лет, за это время составил его карту и впервые указал относительно верные очертания берегов. Один из оттисков сего «сочинения», выполненный Федором совместно с иноземцем на русской службе фон Верденом, послали в Парижскую академию наук, и там отметили, что Соймонов «создал подлинную фигуру сего моря, которая совсем не сходится с прежней».

Отважный моряк участвовал в персидском (Низовой) походе (1722-1723 гг.) Петра I, направленного на то, чтобы не допустить Турцию к российским берегам. Об этом эпизоде из жизни Федора Соймонова немало написано Александром Сергеевичем Пушкиным в «Подготовительных материалах к «Истории Петра», такую книгу создал и сам Ф.И. Соймонов. Итоги службы петровского сподвижника в Каспийской экспедиции положительно сказались в его жизни - Федор Иванович назначается морским начальником Каспийского флота, и он превращает г. Астрахань в настоящий военно-морской порт. Честный, скромный в личных потребностях, он жестоко преследовал взяточников, любителей полакомиться за государственный счет, всегда вступался за несправедливо наказанных подчиненных.

В 1730 году генерал-прокурор П. Ягужинский, один из «птенцов гнезда Петрова», предложил Федору Соймонову занять место адмиралтейского прокурора, однако он пытался отговориться незнанием дела. Ягужинский не согласился с ним, и моряк почти девять с половиной лет пробыл в штатской  должности. Ложные «доброжелатели» советовали ему: «Не будь ревнив вельми...» Но Соймонов и на данной должности оставался верным своим принципам: к ответственности привлекались лица, начиная от вице-президента адмиралтейства до секретарей.

Прослужив восемь лет адмиралтейским прокурором, он переводится в Сенат обер-прокурором в ранге генерал-майора. Казнокрадам и взяточникам не понравились действия Соймонова, направленные против них, и они прикинулись обиженными перед императрицей Анной Ивановной и нанесли ему ответный удар, воспользовавшись возобновленным знакомством Соймонова с Артемием Волынским, который попытался ослабить влияние иностранцев при дворе. Соймонова допрашивали упорно, пытали, но ничего нового не узнали царедворцы. «Милосердная» императрица заменила ему смертную казнь битьем прилюдно на площади кнутом и ссылкой на каторгу (1740-1742 гг.) в Охотск, на берег Тихого океана. За возвращение Соймонова из ссылки хлопотали его верная жена Дарья Ивановна, урожденная Отяева, дочь боярина, и дворяне Урусовы и Ржевские. При новой императрице Елизавете Петровне последовало прощение, и он в течение 12 лет жил безвыездно в своем подмосковном имении Васильевское. Он и не предполагал, что вынужденное безделие затянется на столько лет.

Из селения Васильевское, где Соймонов писал «Историю российского государства», его вызволил друг, сослуживец по «Ингерманланду» и участник Персидского похода В.А. Мятлев, дальний родственник Пушкиных, сибирский губернатор. Он предложил Соймонову возглавить с 1753 года Нерчинскую экспедицию, отстояв его кандидатуру перед Сенатом. Федору Ивановичу предстояло выполнить описание рек Селенга, Хилон, Онон, изучить возможности заселения края и введения земледелия в этих местах, исследовать начало реки Амур.

В сентябре 1757 года Соймонова назначают сибирским губернатором, а Мятлева с началом семилетней войны отзывают на флот. Снова, как в Астрахани и в Петербурге, Соймонов повел борьбу с административным произволом, постоянным злоупотреблением властью в губернской канцелярии, взяточничеством, взяв для себя с молодости в качестве образца действия Петра Великого. Неудивительно, что уже при жизни губернатора начали складывать про него легенды. Соймонов не терпел беспорядка и строго, порой даже очень жестоко наказывал за неисполнение своих указаний, за нападения на воинские команды. При этом надо учитывать состав населения Сибири, куда ссылались наказанные люди из Центральной России. Он сам не был сторонником жестоких наказаний, но его вынуждали к таким крайним действиям. В обычное время он старался наилучшим образом устроить ссыльных людей, дать им возможность заниматься крестьянским трудом.

Сибирским генерал-губернатором Ф.И. Соймонов проработал до 1763 года. С именем Соймонова связаны многие экспедиции и географические открытия второй половины 18 века. Он одобрил Проект открытия морского пути из Северного ледовитого океана в Тихий, составил «Карту Курильских островов с около лежащими местами», а также План исследований менее известных из них - южных. Поощрение губернатором свободных плаваний промышленников сделало этот «план» выполнимым. На эти острова ныне безосновательно претендуют японцы, так как во времена Соймонова и раньше их там и не было. Находясь в отставке, он становится московским сенатором (1763-1766 гг.) и консультантом Екатерины Второй по делам Сибири. Она наградила его орденом Александра Невского. Императрица высоко ценила заслуги Федора Ивановича и не позволяла прилипать даже малейшей грязи к его имени.

Полуослепший, истерзанный многими хворями отставной сенатор жил на скромную пенсию в подмосковном Васильевском и на свои средства содержал дочерей Анну и Марию. Он оставил их совсем без покровительства и содержания. Екатерина Вторая дала им солидную пенсию.

Великий сын земли русской, внук цивильского воеводы Федор Иванович Соймонов оставил о себе светлую память. Сохранились многие его географические труды, которые являются бесценными материалами нашей великой истории. В честь него названа бухта на Каспийском море. Потомки цивильского воеводы и его внука Федора Ивановича Соймонова и теперь живут в России, есть ветвь в Болгарии, но они носят другие фамилии, поскольку родство по мужской линии прекратилось. Семья  Соймоновых претерпела многое в годы Гражданской войны и культа личности Сталина. Родословную семейства Соймоновых за более чем 300 лет составил наш современник А.А. Григорьев, пушкиновед, лермонтовед, историк Военно-Морского флота, проведший в сталинских лагерях 18 лет.